Медитация осознанности (mindfulness) становится всё более известным инструментом не только в психотерапии, но и как часть разнообразных методов личностного развития, самопомощи и коучинга. Багодаря усилиям таких популяризаторов как Джон Кабат-Цинн древняя восточная техника постепенно входит в обиход психологов и психотерапевтов. Сейчас классическое определение медитации от Джона звучит так: это намеренное безоценочное фокусирование внимания на настоящем моменте. Фактически, суть этого в беспристрастном внимательном наблюдении за тем, что происходит в сознании в этот самый момент.
Но элементы одной культуры, будучи взятыми и привитыми другой культуре с иной историей, иным языком, философией и системой ценностей, неизбежно трансформируются, и исконные смыслы частично утрачиваются и уступают место новым. Это происходит сегодня и с медитацией осознанности. Западный ум превращает её в психотехнику, которая «не лучше и не хуже» других психотехник, в одну из стрел в колчане специалиста. История же медитации и изначальные смыслы и задачи её остаются сокрытыми от нашего разума. И лишь отчасти это можно объяснить намеренными упрощениями или невольными ошибками в интерпретациях. За утрату смыслов и философски подтекстов ответственно, ни много ни мало, коренные различия в наших языках и в строе мысли.
Пожалуй, можно было бы написать книгу об истории и значении медитативных практик на Востоке. Многое уже было сказано нашими предшественниками и современниками в контексте описания философских идей Востока — главным образом, даосизма и дзэн-буддизма. Стоит лишь сказать о том, что к определённому историческому моменту медитация в Китае и Японии стала основным методом на пути к достижению духовного пробуждения — просветления. Обсуждение природы просветления выходит за рамки этой короткой заметки. Один из аспектов этого пути — достижение особого состояния или, вернее, качества функционирования разума, которое даосы именовали «отсутствие ума», «не-ум» или усинь (無心):
«Различные места в даосских писаниях указывают на то, что «отсутствие ума» — это использование ума так, как мы используем глаза, когда смотрим на разные объекты, не прилагая усилий, чтобы на чём-нибудь сосредоточиться… Аналогично для иллюстрации «неактивного» функционирования ума можно использовать и другие чувства — слушание без напряжения слуха, ощущение вкуса без выворачивания языка и осазяние без надавливания на объект. Всё это особые случаи ментальной функции, которая проявляется во всём и которую китайцы обозначают характерным словом синь».
Этот термин важен не только для понимания дзэн или даосизма, но и для более глубокого понимания сути медитации. В этом слове иероглиф синь (心) обычно переводят как «ум» или «сердце», но эти слова не отражают всего значения иероглифа. По форме он похож не то на сердце, не то на очертания грудной клетки с рёбрами, а когда китаец говорит о синь, он показывает на центр груди.
На современных психологических тренингах эклектического толка, близких восточной философии (сюда я бы отнёс процессуально-ориентированную психологию и генеративный транс — из того, что известно и знакомо мне) иногда звучит такое понятие как «изначальный ум» или «процессуальный ум», которые также этимологически связаны с иероглифом синь.
Нюанс в том, что понятие «ум» здесь слишком интеллектуальное, относится, скорее, к головному мозгу, а слово «сердце» более эмоциональное, если не сказать сентиментальное. Более того, синь может иметь разный смысл и иногда обозначать препятствие, которое следует устранить, как раз как в понятии усинь, «не-ум». Японский вариант кокоро имеет ещё больше оттенков смысла. В литературе дзэн синь также встречается в таких терминах как «изначальный ум», ум Будды или «вера в ум». Это явное противоречие разрешает принцип «истинный ум — это не-ум», то есть «синь функционирует правильно, если действует так, словно его нет». Точно также глаза функицонируют правильно, когда не видят себя, то есть когда на них нет пятен. Поэтому, когда мы переводим синь как «ум», мы не имеем ввиду исключительно интеллектуальный или думающий ум, или даже поверхностное сознание. Важно то, что, согласно дзэн и даосизму, центр деятельности ума находится не в процессе сознательного мышления, не в эго.
Когда мы описываем суть медитации как намеренное фокусирование внимания, мы можем ввести себя в заблуждение, поскольку, медитация, скорее, подразумевает движение к спонтанному, ненапряжённому состоянию ума, которое, наоборот, блокируется при попытках овладеть им с помощью формальных техник и методов.
Иначе говоря, чтобы приблизиться к сути медитативного состояния, на мой взгляд, недостаточно простого знакомства с американскими и европейскими описаниями медитативных техник. Я призываю прикоснуться к источникам, приближенным к оригинальным китайским и японским работам, которые не имеют привычного нам разделения на психологическое, философское или гуманитарное, а обращаются напрямую к субъективным переживаниям человека.
Я ссылаюсь здесь на фрагменты книги Алана Уоттса «Путь дзэн», которую я также рекомендую к прочтению.